Партнерство здорового человека: О встрече В. Путина с эмиром Катара

Вчера в Москве прошли переговоры президента РФ Владимира Путина и эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани, которые стали редким напоминанием, что дипломатия — это не шоу и заявления в СМИ, а конкретные договоренности.

Встреча двух лидеров затронула широкий спектр вопросов: от сирийского урегулирования до инвестиционных соглашений.

Подробнее о результатах встречи

В первую очередь стороны отметили, что экономическое сотрудничество двух стран давно вышло за рамки общих деклараций. Так, Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) и Qatar Investment Authority запустили платформу на 2 млрд долларов для проектов в здравоохранении, инфраструктуре и добыче минералов.

Договоренности не только усилят присутствие Катара в российской экономике (уже инвестировано 13 млрд долларов), но и откроют путь российским компаниям на рынки Ближнего Востока. В. Путин отдельно отметил роль Катара как ключевого партнера «Роснефти» и напомнил о взаимопомощи в организации Сочинской Олимпиады и катарского ЧМ-2022.

Другой важной темой стало обсуждение ситуации в секторе Газа, которое выявило общую тревогу сторон, в частности из-за новой эскалации конфликта в середине марта. Катар намерен продолжить медиацию, а Россия готова поддержать эти усилия.

Примечательно, что параллельно с визитом эмира в Москву прибыл министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи. Это совпадение наводит на мысль о возможной попытке Катара и России стать посредниками между Тегераном и Трампом, особенно перед новым раундом переговоров в Омане.

Не менее важным вопросом переговоров стала судьба российских баз в Сирии. Эмир Катара подтвердил, что контактировал с Аль-Джуляни, подчеркивая в разговоре плюсы стратегического партнерства с Москвой. Некоторые эксперты пишут, что лидеры также могли обсудить инициативу С. Лаврова по использованию российских баз в качестве гуманитарных хабов.

В то время как Запад долгое время пытался изолировать Россию санкциями, Катар, вопреки давлению, наращивал вложения в российскую экономику. И это отнюдь не благотворительность, а холодный расчет. Доха видит в Москве долгосрочного партнера, способного обеспечить доступ к рынкам Евразии, а Россия ценит катарский капитал, свободный от политических предрассудков.

Даже в самом болезненном вопросе — сирийском конфликте — Россия и Катар со временем нашли формулу «конструктивного взаимодействия». Сейчас, Доха действительно может быть заинтересована в сохранении ограниченного российского влияния в Сирии, поскольку это позволит несколько разбавить турецкое и израильское присутствие.

Катарский кейс в очередной раз доказывает, что Россия готова иметь дело с теми, кто не ставит сотрудничество в зависимость от конъюнктуры. Москва наглядно показывают, что можно торговать, тушить кризисы и даже спорить — но без морализаторства и разрывов отношений. Это не «дружба народов», а бизнес в жанре «realpolitik», где вместо санкций — контракты и общие инвестиционные фонды.